По утрам постояльцев гостиницы будят крики павлинов. Поразительно похожие на кошачье мяуканье, но более призывные и зычные, они возникают над приморским парком, несутся к горной гряде, отражаются от нее и исчезают в море. Царит купальный сезон. Прозрачная вода неспешно перебирает прибрежную гальку. Одинокая чайка подолгу, точно кого-то разыскивая, зависает над пляжем. В некотором отдалении от разноцветных тентов, шезлонгов и купальных костюмов сидит человек. Рядом с ним надпись: "Уроки хождения по водам".
Я останавливаюсь. Хождение по водам... Да неужто этому можно кого-то обучить?! "Конечно, - говорит он, словно угадав мои мысли, - вот только всех, к сожалению, не обучишь. Некоторым уже никогда не пойти, и они это знают, вернее чувствуют... но все равно требуют, чтобы учил. Привычка у них такая, что ли? Откажешь - злятся: ни черта, мол, не умеешь... И идут брать на прокат лодки. Вот детей можно обучить хоть всех подряд. Только детей - мне запретили: говорят, если увидим, что что дети ходят, вовсе прикроем эту лавочку, - он грустно улыбается. - Лавочку... словно я за деньги. Взгляните, вон спускается девушка; сегодня она уже пойдет; сначала вместе со мной, а потом одна. Одной даже легче, - легче верить в невероятное..."
Они стоят у самой воды - он, покрытый легким загаром, и белокурая девушка. Я вижу, как он начинает входить в море. Не погружаясь, он ступает медленно и легко, как человек, несущий воду, но оставивший ее тяжесть в колодце. Затем оборачивается и жестом приглашает девушку. Та мгновение колеблется, потом, вся трепеща и затаив дыхание, ступает на зыбкую гладь. Они идут рядом, и он слегка придерживает ее за локоть, будто из вежливости: наконец, оставляет одну и поворачивает к берегу.
А девушка постепенно удаляется, и в бликах летнего солнца начинает казаться, что все это призрачно, нет никакой девушки, и только бескрайняя морская гладь, залита колеблющимся, мерцающим светом.
- Видите, - говорит учитель, - она пошла уверенней, теперь я бы ей только мешал. Это как сон. Его нельзя смотреть вместе. Сейчас она невыразимо счастлива! Только... все это скоро пройдет. Две-три недели. Я ведь знаю. Начинается потеря чувства необычайного, проходит восторг. По волне начинаю ходить, как в магазин за покупками или в зале моделей. И тут все. Конец. Уже и шага не ступишь. И помочь никто не поможет. Некоторые со временем забывают, успокаиваются, воспоминания пишут, а другие - плачут, плачут...
|